Гальяно, Марко да
1582 - 1643
Назад
Gagliano, Marco da
Информационный ресурс для любителей и исполнителей барочной музыки
Марко да Гальяно был итальянским композитором, старшим братом Джованни Баттисты да Гальяно. В течение почти 35 лет он был капельмейстером при дворе Медичи и флорентийского кафедрального собора (Санта-Мария-дель-Фьоре) и являлся одним из важнейших итальянских музыкантов того периода. Его "Дафна" (1608) представляет собой веху в ранней истории оперы, а его светские мадригалы и монодии, а также многочисленные духовные сочинения в различных жанрах, хотя сейчас малоизвестны, пользовались большим признанием в первой половине XVII века. Гальяно родился у Дзаноби и Камиллы да Гальяно, которые жили во Флоренции, и, возможно, он так никогда и не видел деревню Гальяно в долине Муджелло, к северо-востоку от Флоренции, от которой семья, по-видимому, получила свою фамилию задолго до его рождения. Утверждения в некоторых современных историях, что у него не было фамилии, и ссылки на него как на Марко Дзаноби ошибочны. Он изучал музыку у Луки Бати, и в 1602 году стал ассистентом Бати в церкви Сан-Лоренцо во Флоренции. Хотя его жалованье в 2 скудо в месяц было действительно небольшим, он оставался на этой должности почти шесть лет. Его обязанности состояли в основном в обучении клириков Сан-Лоренцо пению, но с 1605 года на него была возложена дополнительная ответственность за подготовку музыки на Страстную неделю каждый год. Его общее образование и, возможно, в некоторой степени его музыкальное обучение также были доверены Компании Арканджело Рафаэлло (иногда называемой Компанией делла Нативита или Компанией делла Скала), в которую он был зачислен в возрасте шести с половиной лет. Это светское религиозное братство, одно из старейших и наиболее важных во Флоренции, состояло из мальчиков как из среднего, так и из высшего классов. Музыка играла важную роль в деятельности компании, и ее записи показывают, что с ранней юности Гальяно был сильно вовлечен как в публичные, так и в частные музыкальные выступления. В декабре 1607 года он был избран капельмейстером компании с годовым окладом в 40 скудо, но по политическим причинам его избрание было отменено в течение девяти дней в пользу другого лица, и должность не была возвращена ему до июля 1609 года. Многие флорентийцы, наиболее важные для последующей карьеры Гальяно (среди которых выделяются Козимо Медичи, Оттавио Ринуччини, Якопо Пери, Джованни дель Турко и Джованни де Барди), были его братьями и собратьями по Компании Арканджело Рафаэлло. Он также получил богословское образование и принял духовный сан.
Ряд писем, написанных Гальяно семейству Гонзага из Мантуи, в основном принцу (позже кардиналу) Фердинандо, показывает, что он поддерживал контакты с Гонзага по крайней мере с июля 1607 года. Он поставлял им музыку, которую сочинил на тексты, либо написанные, либо выбранные ими самими, а также музыку других флорентийских композиторов, которую он считал достойной их внимания. В конце 1607 года он отправился в Мантую, где его музыка к вновь переработанной пасторальной драме Оттавио Ринуччини "Дафна" была представлена во время карнавала 1608 года. Опера имела большой успех, и Гальяно оставался в Мантуе до начала июня, чтобы помочь в подготовке серии театрально-музыкальных произведений, которые двор ставил в честь бракосочетания наследного принца Франческо Гонзага с Маргаритой Савойской. Он написал музыку для балета "Жертвоприношение Ифигении" (на слова Алессандро Стриджио) и третьего интермедио (текст Кьябреры) для пьесы Гуарини "Идропика". В середине июня он вернулся во Флоренцию и возобновил свои скромные обязанности. 17 октября 1608 года Бати умер, и в ноябре Гальяно сменил его на посту капельмейстера собора; к июлю 1609 года он также получил титул капельмейстера при дворе Медичи. Его положение упрочилось 26 января 1610 года, когда он был назначен каноником Сан-Лоренцо под именем святых Космы и Дамиана, а 2 января 1615 года он еще больше возвысился в церковной иерархии, став там апостольским протонотарием, достигнув, таким образом, отличий как в духовном, так и в музыкальном плане.
В июне 1607 года репутация Гальяно среди его коллег-музыкантов во Флоренции была такова, что он смог основать академию, посвященную музыке, — Академию Возвышенных. Ее членами, как описывал это Гальяно, были «лучшие композиторы, инструменталисты и певцы города», но в нее также входили и литераторы. Известно, что в нее входили Якопо Пери, Джованни и Лоренцо дель Турко, Джованни де Барди, Альфонсо Фонтанелли, Пьеро Строцци, Ринуччини, Антонио Франческо Бенчи, Пьеро Бенедетти и Джованни Каваччо; согласно утверждению Гальяно, Бати, Каччини, Лоренцо Аллегри, Северо Бонини и Санти Орланди также должны были быть членами, как, вероятно, и некоторые из выдающихся певцов и инструменталистов, проживавших тогда во Флоренции. Покровителем академии был кардинал Фердинандо Гонзага, ее секретарем — Джованни дель Турко. Кандидаты в композиторы принимались в академию только после того, как два мадригала, написанные на заданные тексты, были одобрены официальным цензором, а затем полным составом членов. Академия собиралась еженедельно с целью изучения и исполнения музыкальных произведений, и члены были обязаны присутствовать и выступать по очереди или платить штраф. Один раз в год, в день святой Цецилии, покровительницы академии, члены академии были обязаны собираться вместе, чтобы все могли присоединиться к пению мессы. Исторически Возвышенные принадлежат к традиции музыкальных собраний во Флоренции, простирающейся от "Камераты" Барди через группы, спонсируемые Якопо Корси и Козимо Чини, до групп Козимо дель Сера и Алессандро Ковони. Однако группа Гальяно была уникальна тем, что представляла собой формальную академию с правилами процедуры, смоделированными по образцу таких известных флорентийских групп, как Флорентийская академия и Академия Круска. Однако, в отличие от своих достойных образцов, Академия Возвышенных, возможно, просуществовала недолго; осенью 1609 года одна из фракций академии взбунтовалась с намерением уничтожить ее, и хотя им, похоже, это не удалось, академия, безусловно, была ослаблена, и ее кончина ускорилась. Гальяно упоминал о ней только в двух публикациях — "Дафне" и своей пятой книге мадригалов (обе — 1608), указывая свое академическое имя "Задыхающийся" на титульных страницах обеих. Хотя сам Гальяно больше не упоминал о Возвышенных, она все еще упоминалась на титульных страницах работ Бенедетти в 1611 и 1613 годах и Каваччо в 1611, 1620 и 1626 годах.
С момента своего назначения на должность при дворе Медичи в 1609 году и до своей смерти Гальяно подготавливал, дирижировал и сочинял большую часть самого разнообразного музыкального репертуара – включая балеты, интермедии, оперы, оратории, мессы, мотеты, мадригалы – которыми двор столь щедро развлекал и представлял себя и своих гостей, в основном в своих различных дворцах, а также в Сан-Лоренцо и соборе Санта-Мария-дель-Фьоре. В соборе он также отвечал за наблюдение за музыкой, используемой на службах, из недели в неделю. Представление о его повседневных обязанностях при дворе можно почерпнуть из отчетов Чезаре Тинги, придворного летописца Медичи, который сообщал о его пении и игре (он исполнял партии на теорбе и клавишных инструментах) во время различных камерных и частных развлечений, которые он подготавливал для нескольких великих герцогов и герцогинь, которым служил. Письмо 1621 года в архиве Гонзага в Мантуе утверждает, что ему было приказано отправиться в Инсбрук на службу к императору, а Даугнан сообщал, что польские записи показывают, что он находился в Варшаве в какой-то момент в период с 1624 по 1632 год. Однако не было найдено никаких подтверждающих свидетельств того, что он когда-либо покидал Флоренцию и Медичи в течение того длительного периода, что служил им. Письмо, написанное его младшим братом Джованни Баттистой, указывает на то, что Гальяно страдал от плохого здоровья в течение последних 19 лет жизни и в некоторой степени был неспособен выполнять свои обязанности капельмейстера. По характеру он был, по-видимому, мягким и приятным человеком; его современник Лоренцо Париджи описывал его как "музыканта, столь же любезного, сколь и ученого", а его погрудный скульптурный портрет, который до сих пор находится в зале капитула каноников Сан-Лоренцо, показывает вдумчивое и мягкое выражение лица. Согласно каноникам Сан-Лоренцо, он "славился честностью своего характера и превосходством своих знаний".
Самым известным произведением Гальяно является его музыка к "Дафне" Ринуччини. Она была высоко оценена его современниками и особенно удостоилась похвалы Якопо Пери, который в письме к кардиналу Фердинандо Гонзага заявил, что эта музыкальная обработка превосходит все другие (имея в виду свою собственную и Корси) и указал, что манера письма Гальяно для голоса гораздо ближе к разговорной речи, чем у любого другого выдающегося композитора. В длинном и важном предисловии к опубликованной партитуре Гальяно признал, что "Дафна" произвела необыкновенный эффект на тех, кто слышал ее в Мантуе, но скромно приписал ее успех не столько своей музыке, сколько соединению «всех благородных услад» (сюжета, поэзии, музыкальной композиции, изысканного пения, сочетания голосов и инструментов, танца, жеста, костюмов и сценографии), которые отличали новый жанр. Его замечание о том, что «истинное наслаждение от пения проистекает из понятности слов», определило многие его практические указания для постановок "Дафны" и подобных ей произведений: украшения (группы, трели, пассажи и восклицания) следует использовать только там, где этого требует сюжет, в остальных случаях полностью опуская; инструменталисты, аккомпанирующие певцам, должны сидеть там, где они могут видеть лица певцов и лучше всего их слышать, чтобы они могли держаться вместе; и инструменты должны быть осторожны, чтобы не дублировать мелодию певцов, и никогда не должны украшать аккомпанемент. Гальяно далее призвал оркестр исполнять симфонию перед поднятием занавеса. Его интерес охватывал всю постановку, а не только музыкальные аспекты; предисловие продолжается указаниями по многим деталям сценического действия, которые проливают некоторый свет на то, какими должны были быть постановки "Дафны" и других ранних опер. В конце предисловия он приписал три арии – "Тот, кто живет свободным от уз Любви", «Но в конце концов он лежал мертвым» и «Лишь взгляд, едва лишь взгляд» – ученому академику и покровителю. Это, несомненно, был кардинал Фердинандо Гонзага, покровитель академии Гальяно. По стилю "Дафна" гораздо менее строга, чем подобные произведения его собратьев-флорентийцев. Как и "Орфей" Монтеверди, она включает в себя традиционные жанры и манеры и поэтому содержит ряд ансамблевых пьес – дуэты, трио, мадригальные хоры – и разнообразные арии, перемежающиеся пассажами в речитативном стиле. "Флора" (на текст Андреа Сальвадори), единственная другая сохранившаяся опера Гальяно, стилистически близка к "Дафне".
Мадригалы Гальяно, все, кроме одного, а капелла и почти все для пяти голосов, за одним более поздним исключением, были опубликованы между 1602 и 1617 годами. Они являются важными, глубоко личными образцами последних лет существования жанра. Гальяно был типичным флорентийцем в своем выборе качественных поэтов и стихов; Марино, Гуарини и Кьябрера были его фаворитами, за ними следовали Ринуччини, Саннадзаро, Делла Каса, Дж. Б. Строцци, Петрарка и группа менее известных поэтов. По фактуре его мадригалы демонстрируют явное предпочтение гомофонии. Там, где полифония все же появляется, она часто предназначена только для трех или четырех голосов из всего ансамбля, хотя богатое пятиголосное полифоническое письмо также не неизвестно. Большинство полифонических пассажей включают имитацию, но довольно необычного рода. Часто тема имитации примечательна использованием настолько краткого мотива, что каждый последовательно вступающий голос имеет общее с другими лишь свои первые несколько интервалов, продолжаясь далее свободно. Имитация также часто создается с помощью декламационных мотивов, которые в силу своей краткости должны использоваться снова и снова для расширения фактуры, как правило, в секвентной манере. Мелодически предпочтение Гальяно отдавалось кратким, сжатым фразам, на которые текст положен силлабически. Мелизмы reserved для иллюстрации текста (хотя, в общем, звукоподражание мало его интересовало), за исключением нескольких тщательно орнаментированных поздних мадригалов, которые явно предназначались для некоторых виртуозных певцов, столь заметных во Флоренции в начале XVII века. В типичном мадригале Гальяно силлабическая обработка текста и широкое использование гомофонной фактуры передают поэзию с замечательной ясностью; это, конечно, согласуется с его вышеприведенным заявлением в предисловии к "Дафне", подчеркивающим важность понятности слов. Его мадригалы гармонично не авантюрны, с умеренным использованием хроматики. Диссонансы обычно тщательно подготовлены и разрешены, хотя в других местах изредка встречается довольно неуклюжее голосоведение. Ритм сильно варьируется; он проходит весь спектр от длинных выдержанных длительностей до очень коротких, последние часто встречаются в пассажах быстрых, похожих на парландо, обработок текстовых фраз, где идеалом, несомненно, является передача потока и акцента разговорной речи. В целом, более ранние мадригалы несколько шире и экспансивнее по своему музыкальному потоку, чем те, что из его последних книг. Здесь прямота и сжатость музыки оказывают почти телеграфный эффект; самый яркий способ проиллюстрировать это — сравнить обработку "Фили, в то время как я целую тебя" из первой книги с переработанной версией того же мадригала в шестой. Однако скорость, с которой Гальяно проходит через текст в этих поздних пьесах, иногда несколько противоречит повторению или переработке части музыки и текста для создания формальной структуры крупномасштабной ABB или ABB'. Сжатость и плотность конструкции в его поздних мадригалах облегчаются частыми полными остановками с одновременными паузами во всех партиях, которые разделяют и определяют дискретные разделы музыкально-текстового материала.
В 1623 году последняя книга мадригалов Гальяно была подвергнута нападкам Муцио Эффрема в его сочинении "Критика… на шестую книгу мадригалов мессера Марко да Гальяно". Диатриба сначала распространялась в частном порядке и была опубликована только после жалобы Гальяно (в открытом письме, напечатанном в 1622 году в его "Священных песнопениях… вторая книга") о том, что он хотел бы увидеть ее, чтобы защитить себя. В своей язвительной атаке на мадригалы Эффрем указал на ошибки в голосоведении и обращении с диссонансами, неправильные каденции, нарушение ладов и неправильное использование хроматики, а также обвинил Гальяно в смешении мадригала с канцонеттой. С точки зрения консерватора эти обвинения были по большей части справедливы, но с точки зрения модерниста они были совершенно неуместны и ошибочны. Насколько известно, Гальяно так и не ответил, вероятно, потому, что, принимая во внимание все обстоятельства, он счел защиту ненужной. Остальная часть его сохранившейся светской музыки содержится в его "Музыках" 1615 года, одном из наиболее примечательных подобных сборников того периода. Камерные монодии, дуэты и трио, некоторые на духовные тексты, включают "Глубокие долины", одну из лучших итальянских монодий. Этот том также включает музыку "Танца турецких женщин" (текст Алессандро Джинори), исполнявшегося при дворе во время карнавала 26 февраля 1615 года.
Большая часть духовной музыки Гальяно остается в рукописях. Мессы, мотеты, гимны, антифоны, респонсории, песнопения "Песнь Богородицы" ("Величит душа Моя Господь") и другие сохранившиеся произведения почти все а капелла для четырех-шести голосов, хотя есть и несколько произведений для двойного хора. Очевидно, что они принадлежат ко всем этапам его карьеры. Серия духовных произведений, которые он выбрал для публикации, началась с (ныне неполного) "Заупокойного богослужения" (1607/8), которое содержит 12 литургических песнопений на латинские тексты и четыре духовных мадригала на итальянские тексты. Его следующий том духовной музыки (1614) содержит 15 мотетов и одну мессу, все для шести голосов. Партия бассо континуо его "Священных песнопений… вторая книга" для одного-шести голосов появилась в 1622 году, вокальные партии — в 1623 году. Использование бассо континуо на протяжении всей этой книги и ее цветистое вокальное письмо позволяют предположить, что она состояла из произведений, написанных для частных богослужений Медичи. Дневник Тинги часто сообщает о случаях, когда исполнения духовной музыки виртуозными певцами двора представлялись в личных покоях Палаццо Питти. Последняя публикация Гальяно, "Респонсории Великой недели" (1630/31), респонсории для четверга, пятницы и субботы Страстной недели, представляют собой гомофонные, гармонически простые четырехголосные обработки знакомых текстов и соответственно сдержанны и сумрачны по тону. Они, пожалуй, были самыми ценимыми из всей музыки Гальяно в годы после его смерти. Они сохранились по крайней мере в дюжине рукописных копий во Флоренции, некоторые с добавленными инструментальными партиями, показывающими адаптацию к позднейшему вкусу, и, согласно Пиккьянти, исполнялись каждый год в Сан-Лоренцо вплоть до XIX века.
Оперы
Балеты и интермедии
Духовная музыка
Светская вокальная музыка
Утраченные произведения
Ноты сочинений Марко да Гальяно на сайте библиотеки IMSLP